Астафьев «Фотография на которой меня»

Фотография, на которой меня нет» — глава из повести Виктора Астафьева «Последний поклон». Главные герои рассказа «Фотография, на которой меня нет» – это простой мальчик из таёжной деревни Виктор Потылицын и его бабушка. В рассказе Виктора Петровича Астафьева «Фотография, на которой меня нет» речь идет о 30-х годах. Ребятишки, запечатленные на фотографии, выглядят «бедновато, слишком бедновато».

Фотограф прибыл за полдень, и по этому случаю занятия в школе были прерваны. Сами они жили в одной половине дряхленького домишка, оставшегося от выселенцев, и был у них маленький парнишка-ревун. Сплавное начальство и всякий народ, спьяну или просто так забредающий в контору, кричал и выражался в трубку телефона.

Жил в нашем селе грамотный, деловой, всеми уважаемый человек Илья Иванович Чехов. Происходил он из ссыльных. Фотографу, конечно же, в доме Чехова — самое подходящее место. Там его и разговором умным займут, и водочкой городской, если потребуется, угостят, и книжку почитать из шкафа достанут. Ни в ту зиму, ни во все последующие мы с Санькой не удивляли мир прилежанием и поведением, нам и на середину рассчитывать было трудно.

Ты или не ты? Мы полезли в драку, чтоб боем доказать, что мы — люди пропащие… Но ребята прогнали нас из своей компании, даже драться с нами не связались. Я ли тебе, язвило бы тебя в душу и в печенки, не говорила: «Не студися, не студися!» — повысила она голос. — Так он ведь умнее всех! Он бабушку послушат? Она зажгла лампу, унесла ее с собой в куть и там зазвенела посудою, флакончиками, баночками, скляночками — ищет подходящее лекарство.

Зде-е-еся! — передразнила бабушка и, нашарив меня в темноте, перво-наперво дала затрещину. Не уснул я в ту ночь. Ни молитва бабушкина, ни нашатырный спирт, ни привычная шаль, особенно ласковая и целебная оттого, что мамина, не принесли облегчения. Больше я ни сидеть, ни стоять не в состоянии был, меня сшибло с ног, и я проспал до полудня. Вид мой поверг и Саньку в удручение. Ладно! — еще решительней повторил он. — Раз так, я тоже не пойду! Все! — И под одобрительным взглядом бабушки Катерины Петровны проследовал в середнюю.

Виктор Петрович Астафьев

Ништя-а-ак! Поедем в город и на коне, может, и на ахтомобиле заснимемся. Я сама, не сойти мне с этого места, сама отвезу вас в город, и к Волкову, к Волкову. Самолучший это в городе фотограф! В школу я не ходил больше недели. Бабушка рамы вставляла в зиму с толком и неброской красотой. В горнице меж рам валиком клала вату и на белое сверху кидала три-четыре розетки рябины с листиками — и все. Никаких излишеств.

Скачайте сотни оформленных аудиокниг бесплатно и легально

Промеж рам у них ничего не лежит, и стекла в рамах не все целы — где фанерка прибита, где тряпками заткнуто, в одной створке красным пузом выперла подушка. В доме наискосок, у тетки Авдотьи, меж рам навалено всего: и ваты, и моху, и рябины, и калины, но главное там украшение — цветочки. Все эти городские подарки привозил деткам муж Авдотьи, Терентий, который где ныне находится — она и знать не знает. Года два и даже три может не появляться Терентий.

Сама тетка Авдотья, вся жизнью издерганная, худая, бурная, бегучая, все в ней навалом — и легкомыслие, и доброта, и бабья сварливость. Ребят и девчонок на фотографии, что семечек в подсолнухе! Он в шапке и в пальто, она в полушалке. Чему-то улыбаются едва заметно учитель и учительница. Сам-от? Сам уехал в город с дровами. Нечего и дознаваться. Еще уважают за то, что в любое время дня и ночи к учителю можно прийти и попросить написать нужную бумагу.

Информация о книге

Тишком, бочком просочатся деревенские бабы в избу учителя и забудут там кринку молока либо сметанки, творогу, брусники туесок. Один раз пришел учитель в школу в подшитых через край катанках. Шкалик поставили, чтоб с учителя, ни Боже мой, копейки не взял Жеребцов и чтоб к утру, к школе все было готово. А в какой школе начали работу наши учителя!

Но из бани-то меня принесли в узелке сюда, в этот дом. Как и что в нем было — не помню. Помню лишь отголоски той жизни: дым, шум, многолюдье и руки, руки, поднимающие и подбрасывающие меня к потолку.

Столы и скамейки сделали деревенские мужики и плату за них не взяли, обошлись магарычом, который, как я теперь догадываюсь, выставил им учитель на свою зарплату

Санки помню, подаренные старшим братом бабушки Марьи, которая была одних лет с моей мамой, хотя и приходилась ей свекровью. Выселенные женщины, ночной порой ходившие в погреба, причитали о погибшем добре, молили Бога о спасении одних и наказании других. Но в те годы Бог был занят чем-то другим, более важным, и от русской деревни отвернулся.

Краткое содержание «Фотография на которой меня» содержит в себе сжатое описание всех событий данного произведения

Молодняк иногда протапливал печи в домнинской или какой другой просторной избе и устраивал там вечерки. Ребятишки, их много было во дворе Платоновских, уже и тележку, давно приготовленную, загрузили, вещи, кои дозволено было взять, сложили, в оглобли тележки впряглись.

Гибель уполномоченного и бесчинство Кирилы ускорили выселение раскулаченных семей. Платоновских на катере уплавили в город, и никто, никогда, ничего о них больше не слышал. Прадед был выслан в Игарку и умер там в первую же зиму, а о деде Павле речь впереди. Перегородки в родной моей избе разобрали, сделав большой общий класс, потому я почти ничего не узнавал и заодно с ребятишками что-то в доме дорубал, доламывал и сокрушал.

Когда колхоз развалился, жили в нем Болтухины, опиливая и дожигая сени, терраску. Ни в Емельянове, ни в каком другом месте о доме никто так и не вспомнил. Учитель как-то уехал в город и вернулся с тремя подводами. Учитель еще и еще ездил в город на сельсоветской кляче, выхлопотал и привез учебники, один учебник на пятерых.

Рассказ «Фотография, на которой меня нет» — отдельная глава из книги «Последний поклон», однако она воспринимается как самостоятельное произведение

Учитель вот фотографа сговорил к нам приехать, и тот заснял ребят и школу. Это ли не радосгь! Выздоравливай и приходи в школу, а то отстанешь. Не шумела в этот день бабушка ни на кого, даже со мной и с Шариком толковала мирным голосом, а хвасталась, а хвасталась!

Школьную фотокарточку показывала, сокрушалась, что не попал я на нее, и сулилась заключить со в рамку, которую она купит у китайцев на базаре. Рамку она и в самом деле купила, фотографию на стену повесила, но в город меня не везла, потому как болел я в ту зиму часто, пропускал много уроков.

Вот и не видно его на фотографии. Рассказ опубликован в сборнике «Далекая и близкая сказка».Книга классика отечественной литературы адресована подрастающему поколению.