Здравствуй, дитятко, Иван-царевич

Здравствуй, дитятко, Иван-царевич! Ивану-царевичу передом. Она напоила-накормила его; он и говорит: «Я поехал добывать живую воду, сладкие моложавые яблоки — туда, где живет Белая Лебедь Захарьевна». Царь Ефимьян стал стариться и, собрав свою силу, спросил: «Кто бы съездил за молодою и живою водою? Я бы тому добро сделал». И удумали бара: «Опрично твоего сына, Павла-царевича, некому ехать». Стал проситься меньшой сын, Иван-царевич: «Батюшка!

Отправился Федор-царевич в дорожку. Василий-царевич. Не мог выбрать Иван-царевич коня по разуму. Стоит Иван-царевич — не шелохнется. Отправился Иван-царевич в путь-дорогу. Тебя и в ворота не пропустят. Иван-царевич бьет коня плетью нехлестаной. Сели они на коней и разъехались… Она летит, летит и опять оборачивается. Услышал это царь и залился слезами. У царя этого было три сына. Вот он посылает старшего на коне верхом в этот сад за яблоком и водой: царю хочется и молодым быть и видеть.

Царь второго сына отправил, чтоб яблоко и воды ему доставил. Отец думал-думал и благословил его на ту же дорогу. На пути до вдовина дома с ним случилось все то же, что и с старшими братьями. Проезжему человеку не годится так, а надо в головы кулак, а под бок так. Если б ты, тетушка, баньку мне истопила и с твоей дочерью в нее пустила». Я еду за девять девятин, в десятое царство, в сад — за молодильными яблоками и за живой водой для своего старого и слепого батюшки».

Он все так и сделал. Он летел туда три дня, упал в подземельное темное царство, где люди всё делают с огнем. Вот он куда ни пойдет — все люди такие кручинные8 и плачут. Вот наш молодец узнал хорошенько об этом и пошел прямо к царю, говорит ему: «Я спасу, царь, твою дочь от змея, только ты сам сделай мне то, о чем буду тебя после просить».

Делать нечего, Полюша поплакала-поплакала, и пошли они к отцу, царю. Царь их встрел12. Гости наехались из иных земель: цари, короли да принцы, все пьют, гуляют и веселятся; одна царевна кручинна, зайдет где под сараем в уголок и заливается там горючими слезами о своем молодце-удальце. Вот и вздумала она попросить своего батюшку, чтоб он послал ловить в море рыбу, и сама она пошла с рыболовами к морю; затянули невод, вытащили рыбы и бознать13 сколько!

Полюша скорей подбежала к нему, нашла у него в пазухе пузырек с живой водой, приставила к туловищу голову, примочила водой из пузырька — он и оживел. Ну-ка, царь, пойдем к той крепости и со всеми гостями твоими; коли он достанет там змеиные головы, так я поверю, что он спас царевну Полюшу». А молодец лишь взялся — и вытянул.

А Иван-царевич прилетел в избушку к Елениной сестре, переменил одного сокола на другого и опять вперед полетел

Потом простились с подземельным царем, сели птице на хребет и понеслись на божий белый свет. Где больше птицу кормят, там она резче19 в вершки20 с ними поднималась; вот всего быка птице и стравили21. Удалец рассказал, как братья унесли у него яблоко и бросили его в подземелье. Входит в нее царевич; там сидит баба-яга.

Иван-царевич простился со своей нареченной невестою и стал путь продолжать

Ты прежде меня напой-накорми, да тогда и спрашивай». Она его напоила-накормила, вести выспросила и дала ему своего крылатого коня: «Поезжай, мой батюшка, к моей середней сестре». Доселева русского духа видом не видано, слыхом не слыхано, а нониче русский дух в виду является, в уста мечется!

Иван-царевич отрубил ему голову, покатил клубочек и пустился дальше

Она напоила-накормила и стала расспрашивать: «Какими судьбами занесло тебя в эти страны далекие?» — «Отец послал искать свою молодость». Ну, возьми на смену моего лучшего коня и поезжай к моей старшей сестре». Царевич немедля пускался в дорогу; долго ли, мало ли ехал — опять видит избушку на курьих ножках. Царь-девица бросилась за царевичем в погоню и только что хотела схватить его, как он через канаву перепрыгнул. Говорит ему меньшой царевич: «Поедем-ка старшего брата отыскивать».

Как и где?» Он рассказал им все, как было, прилег на траву и заснул. Увидали его двое мальчиков, двое сыновей царь-девицы, и стали спрашивать у своей матушки: «Не этот ли наш батюшка?» — «Нет, это ваш дядюшка». Воротился старший царевич домой, будто несолоно хлебал! А царь-девица с теми же угрозами требует выдачи виноватого; высылает царь другого сына — и с ним то же случилось, что и с первым. Тут приказал царь отыскивать меньшого царевича, и как скоро его нашли, отец стал посылать на корабль к царь-девице.

Возговорил тут большой сын, Дмитрий-царевич: «Батюшка! Дмитрий-царевич прикручинился, повесил буйную голову ниже могучих плеч и думает: «Не то отцову голову, не то свою жалеть! Василий-царевич призадумался: «Не то отцову голову жалеть, не то свою беречь! Увидал избушку на курьих ножках, вошел туда, а в избушке сидит баба-яга костяная нога. «Здравствуй, бабушка!» — «Здравствуй, Иван-царевич!

Ну, бабушка, одна голова не бедна! Поеду — что бог даст». — «Эх, Иван-царевич! Попрощался с бабой-ягою и поехал дальше: едет день, другой и третий и подъезжает к первому перевозу. Иван-царевич. — Если крикну — навек оглушу, если свистну — перевоз потоплю». Девять дней она в зеленых лугах гуляла, а царевич глаз с нее не сводил и все не мог насмотреться. На десятый день идет он в золотой дворец: на пуховой на постели лежит красная девица, богатырским сном почивает — с рук и с ног целющая вода точится; вместе с нею спит и ее войско верное.

Что, добрый молодец, дела пытаешь иль от дела лытаешь?» — «Эх, тетка! Напой-накорми, тогда и спрашивай». Вот он понаелся, хотел ложиться на лавке. Хозяйка и говорит: «Не честь молодцу, не хвала удальцу ложиться одному!