Источники в Интернете

Близниченко С. С. «Военный заговор» на Северном флоте в 1937-1938 годах // Военно-исторический архив. — М., 2012. — № 7. — С. 166—188. Установлено, что в эти годы по политическим мотивам было приговорено к расстрелу 681 692 человека. Именно это издание легло в основу публикуемых списков.

Четвертое издание базы данных «Жертвы политического террора в СССР» было осуществлено в год 70-летия Большого террора – кампании самых жестоких и массовых убийств в отечественной истории. Но Большой террор – это лишь одна, хоть и наиболее кровавая террористическая кампания советской власти. Необходимым условием выполнения этой задачи является восстановление в полном объеме памяти о терроре, подробности которого десятилетиями скрывались и замалчивались.

Не создан в России общенациональный Музей политических репрессий. А в экспозициях региональных историко-краеведческих музеев теме репрессий если и уделено какое-то место, то, как правило, самое незначительное. На мемориальных досках, установленных в честь тех наших выдающихся сограждан, которые были расстреляны или погибли в лагерях, отсутствуют любые упоминания об их трагической смерти. Задача эта и сегодня далека от исполнения.

Основное содержание этих книг – краткие биографические справки о расстрелянных, отправленных в лагеря, насильственно депортированных в трудпоселки, мобилизованных в трудармии. Даже в главных библиотеках России нет полного комплекта изданных мартирологов.

По различным предварительным оценкам, за период с 1921 по 1985 г. в эту категорию попадает от 5 до 5,5 миллиона человек. Цифры, называемые в литературе, колеблются от 50–100 тысяч до более миллиона человек. Политзаключенные, получившие свои сроки после смерти Сталина и окончания массового террора, если и представлены в некоторых Книгах памяти, то лишь фрагментарно.

Меньшая часть из них были арестованы и приговорены к расстрелу или к заключению в лагерь. 1,8 миллиона стали «спецпоселенцами» в необжитых районах Европейского Севера, Урала, Сибири и Казахстана. Остальных лишили имущества и расселили в пределах своих же областей. III. Третья массовая категория жертв политических репрессий – народы, целиком депортированные с мест традиционного расселения в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан. Общее число высланных и мобилизованных в «трудовую армию» составило до 2,5 миллиона человек (см. таблицу).

Не все указанные в этих справках офицеры были уволены по политическим мотивам

В качестве редких примеров можно назвать Книгу памяти калмыцкого народа, составленную не только по документам, но и по устным опросам, и Книгу памяти, выпущенную в Кабардино-Балкарской Республике. То же можно сказать о приблизительно 400 тысячах депортированных в 1939–1941 гг. с «новых территорий» – из Эстонии, Латвии, Литвы, Западной Украины, Западной Белоруссии, Молдавии.

Общее число лиц, подвергшихся репрессиям не в судебном (или квазисудебном), а в административном порядке, составляет 6,5–7 миллионов человек. В публикуемые списки включены справки приблизительно на миллион из них – в основном на «спецпоселенцев» из числа раскулаченных крестьян и представителей народов, подвергшихся тотальной депортации. Все они лишь в самой малой степени представлены в списках. Из сказанного ясно, что в деле восстановления памяти о людях, о каждом в отдельности, мы все еще в начале пути. Главная работа по-прежнему впереди.

Г. И. Герасимов относит к репрессированным «лиц командно-начальствующего состава, уволенных из РККА за связь с „заговорщиками“, арестованных и не восстановленных впоследствии в армии»

Во-первых, в списках отражены в основном репрессии, осуществлявшиеся на территории России (около 90% справок). Фрагментарны и сведения по еще двум республикам: Киргизия – около 12 тысяч справок, Узбекистан – около 8 тысяч. К сожалению, в обоих случаях справки эти не слишком информативны.

К сожалению, в деле увековечения памяти жертв репрессий отсутствует какая бы то ни было межгосударственная координация. С другой стороны, нам ничего не известно о какой-либо работе по восстановлению имен репрессированных в Грузии, Армении, Азербайджане, Таджикистане и Туркмении.

Большо́й терро́р» — термин современной историографии, характеризующий период наиболее массовых сталинских репрессий и политических преследований в СССР 1937—1938 годов

Но дело даже не только в этом. Мы с уверенностью утверждаем, что процесс реабилитации, который в России недавно поспешили объявить практически завершенным, еще далеко не завершен. Лакуны в деле реабилитации возникают в связи с политическими репрессиями Гражданской войны, с делами участников крестьянских волнений, периодом Отечественной войны, лагерным сопротивлением.

В-третьих, в России процесс подготовки и издания региональных Книг памяти остается делом самих регионов. Поэтому в деле подготовки этих книг царит полный разнобой. Кое-где – в Бурятии, Калининградской, Челябинской областях – эти книги находятся в процессе подготовки.

Если говорить об уже вышедших изданиях, то в каждом регионе вопрос о том, кого включать в Книгу памяти, решают по-своему. Так, гигантские абсолютные цифры репрессий в обеих столицах вынуждают составителей установить хоть какую-то «очередность» в своих рабочих планах, по необходимости многолетних.

Административные репрессии» отражены в разной степени всего в двух десятках изданий. В результате профессор русской словесности может быть представлен в деле как помощник библиотекаря в районном Доме культуры, или учетчик на складе и т.п.

Кроме того, в последние годы в целый ряд Книг памяти стали включать имена земляков – людей, родившихся в данном регионе, а репрессированных в другом.

Эта работа не поддается полной автоматизации, так как иногда в «дубликатных» записях содержится дополнительная информация. Некоторые Книги памяти, вышедшие в последние годы, к сожалению, вообще не удалось включить в нашу альбом из-за неунифицированного формата статей. Форматы, количество и качество информации в предоставленных нам материалах существенно разнились, что ставило перед нами серьезные технические проблемы.

Не всегда нам это в полной мере удалось. Мы заранее приносим глубокие извинения за все ошибки и несообразности, которые могут встретиться в нашем издании. Надеемся, что в будущем нам удастся их устранить. Благодарим всех архивистов ФСБ России, участвовавших в работе над региональными Книгами памяти, и руководителя архивной службы ФСБ РФ В.С.Христофорова.

В разных регионах бывшего Советского Союза готовят и издают Книги памяти жертв политических репрессий

Программное обеспечение – В.А. Крахотин. Предыдущее издание, выпущенное в 2004 году, помогло многим людям впервые получить достоверные сведения о судьбах своих репрессированных родственников и близких. В «Мемориале» подчеркивают, что списки будут периодически дополняться по мере накопления информации.

В то же время есть и критика этой работы. С. Е. Лазарев полагает, что к репрессированным «следует относить лишь арестованных и уволенных по политическим мотивам». Соответственно нет их и в публикуемых списках. Без усилий сотен людей и многих организаций, собиравших персональную информацию о жертвах политических репрессий в СССР, данная работа не могла бы быть выполнена.